Переписка с Н. Ф. фон Мекк

295. Чайковский - Мекк

Каменка,

5 октября 1880 г.

Начиная со вчерашнего дня, сестра моя почувствовала облегчение, и хотя без морфина еще обойтись не может, но стала гораздо покойнее, свободно говорит, не впадает больше в забытье, всех узнает и вообще находится вне опасности. Тем не менее нельзя без содрогания подумать о том количестве морфина, которое она поглощает. Доктор говорит, что ее теперешняя болезнь есть результат морфинной отравы. Она обещается понемногу отвыкать от него, но можно предвидеть, что это обойдется ей очень дорого.

Я сам что-то недомогаю все это время. Погода у нас стоит скверная, т. е. дует беспощадный холодный, северный ветеру отравляющий все мои прогулки.

Получил сегодня письмо Ваше. Надеюсь, что до Вас уже-дошло, милый друг мой, мое коротенькое письмецо, в коем извещаю Вас о получении мной бюджетной суммы. На всякий случай еще раз сообщаю Вам о том и приношу бесконечную благодарность.

Планы мои все те же, т. е. в конце этого месяца или в самом начале будущего собираюсь уехать из Каменки, но не прямо за границу, а через Москву, где хочу, во-первых, повидаться с братом и моими музыкальными приятелями; во-вторых,. устроить судьбу пьесы Модеста, которая на днях будет совсем готова. По знакомству с московским театральным миром я хочу взять на себя роль посредника между им и братом. Скажу Вам без всякого преувеличения, дорогой друг мой, что комедия Модеста будет настоящим перлом в нашем нищенском репертуаре, но я очень боюсь, что постановка ее встретит препятствия. Ведь у нас везде препятствия, и, чтобы достигнуть своих целей, хотя бы и самых чистых и честных, нужно искать боковых дорожек, а я и Модест находить их не умеем. Буду надеяться однако же, что бьющие в глаза достоинства его чудесной пьесы в конце концов поборят всякие препятствия.

Известие о супружестве государя с княжной Долгоруковой, возведенной в достоинство светлейшей княгини Юpьев[ск]ой, совершенно справедливо. Венчание состоялось месяц тому назад.

Но я отвлекся в сторону. Итак, в начале ноября буду в Москве и, проведя там несколько дней, поеду за границу. Я действительно желал бы отстановиться в Hoteide Milan, но так как нет сомнения, что помещение мне там найдется, то не буду беспокоить Вас просьбой заранее о том позаботиться. Очень радуюсь, что Вы здоровы, что жизнь Ваша течет светло и покойно, что все у Вас благополучно. Мне приятно думать, что милый Данильченко у Вас. Этот хохол был мне всегда чрезвычайно симпатичен.

Будьте здоровы, дорогая моя! Всем Вашим шлю поклоны и сердечные пожелания.

Беспредельно любящий Вас

П. Чайковский.

Желаю Влад[иславу] Альберт[овичу] успеха в его новых занятиях, но пусть не забывает и музыку.

Само собою разумеется, что письма можно адресовать прямо на мое имя, и нужна вся моя непростительная недогадливость, чтобы раньше не сказать Вам этого.

дальше >>