Переписка с Н. Ф. фон Мекк

301. Чайковский - Мекк

Каменка,

22 октября [1880 г.]

Только что начинаю поправляться после пятидневной довольно мучительной болезни. Я вероятно сильно простудился; у меня была жестокая зубная боль, при этом жар, бред, несносная тоска, отвращение к пище и т. д. Теперь уже быстро выздоравливаю, хотя чувствую слабость. Не странно ли, что Алеша уехал именно в такую минуту, когда он был мне так нужен?

Получил дорогое письмо Ваше. Вы спрашиваете, милый друг, про комедию Модеста. Она стоит того, чтобы я несколько с нею познакомил Вас. Если Вы хотите, чтобы я сказал Вам, какую идею она имеет в своем основании, то скажу Вам, что в смысле комедии, долженствующей доказать какой-нибудь тезис нравственной философии или бичом сатиры нанести удар какому-нибудь общественному пороку, она не может уложиться в сжато и отчетливо высказанный афоризм. Ничего определенного она не обличает и не бичует. Но комедия эта с большой силой и глубиной представляет совершенно объективное изображение нескольких сторон русской и преимущественно петербургской общественной жизни. Называется она “Благодетель”: он и есть герой пьесы. Это человек скромного происхождения, но составивший себе блестящее положение в свете своими способностями и умом. Ум этот чисто практический. Он умеет приноровиться к людям, умеет кстати потакнуть их слабостям, нисколько не унижаясь при этом, умеет из всего, извлечь для себя пользу, считает себя выше общего уровня и поэтому не находит нужным пресмыкаться, а, напротив, обращается даже с высшими высокомерно и грубо, вследствие чего приобрел репутацию человека правдивого и честного. В сущности ни того, ни другого нет. Он и не правдив и не честен, а представляет себя таким, когда находит нужным. Любит иметь около себя преданных креатур и ради этого принял в дом сироту, дальнюю родственницу, и воспитал нескольких крестьян на свой счет. Но требует от них абсолютного обожания и поклонения, а при малейшем протесте выходит из-себя и разражается упреками в неблагодарности. Нравственности никакой и ради удовлетворения сильной чувственности не погнушается никакими низостями и не остановится ни перед какими препятствиями. Полнейшее отсутствие доброты и мягкости, но при этом он не скареден и ради эффекта и поддержания своей репутации человека с щедрой натурой готов приносить жертвы. Эгоизм его колоссален. В его глазах весь мир и все люди суть только пьедестал для его изуродованной самообожанием личности. Характер этот очень сложен и разъясняется в комедии скорее его действиями, чем словами, и мне трудно дать Вам о нем вполне точное понятие в краткой характеристике. Другое главное лицо комедии-дочь его, девушка, блестящая красотой и в сущности хорошая и честная, но испорченная отвратительной средой и воспитанием, в котором все внимание было обращено на внешность. Она страдает болезнью века, т. е. неопределенным исканием чего-то,неудовлетворенностью, неумением просто и прямо идти к возможному идеалу счастья. Драматичность ее положения в том, что единственный предмет ее поклонения, окруженный для нее ореолом непогрешимости и высшей нравственной красоты, есть ее отец. Между тем, вследствие стечения различных роковых обстоятельств, она вдруг прозревает и узнает, что такое ее отец и что была вся прежняя ее жизнь среди всякого рода лжи и пошлости. Другой женский характер, именно сирота, воспитанная отцом ее,натура чисто пассивная, не умеющая вовсе протестовать и бороться и вследствие этого погибающая. Что касается jeune premier [первого любовника], то в этой пьесе это медицинский студент (воспитанник благодетеля), простая, прямая, здравая, честная русская душа.

Не буду рассказывать Вам фабулы, ибо, во-первых, не сумею рассказать Вам ее хорошо в коротком размере письма, а во-вторых, не хочу портить Вам удовольствие узнать ее из чтения самой пьесы. Дело в том, что как только поправки и небольшие переделки, которым Модест теперь подвергнул пьесу, будут готовы, я постараюсь распорядиться о снятии копии и пришлю Вам пьесу.

Пожалуйста, дорогой друг мой, напишите мне, какие Ваши планы и долго ли еще Вы пробудете во Флоренции. Я до первых чисел ноября остаюсь здесь, а с конца октября попрошу Вас адресовать мне письма в Москву, в магазин Юpгенсона (Неглинный проезд, № 10).

Еще не могу в точности определить, когда удастся выехать за границу, а очень мне этого хочется!

Прошу Вас, милый друг, передать мое нижайшее почтение Юлии Карловне, приветствия ее младшим сестрам (что поделывает Милочка, сильно ли она выросла?), а также дружеские поклоны Вл[адиславу] Альб[ертовичу] и Петру (?) Данильченке.

Ваш безгранично Вам преданный

П. Чайковский.

дальше >>