Переписка с Н. Ф. фон Мекк

279. Мекк - Чайковскому

Плещеево,

30 мая 1885 г.

Милый, дорогой друг мой! Усердно прошу Вас никогда не стесняться письмами Вашими ко мне, и если Вам мало времени, то и совсем не писать, пока опять его не станет больше. Конечно, Ваши письма есть [Наставник моего маленького внука Мани Беннигсена сейчас поправил бы, что должно сказать суть, а не есть. Он очень забавный юноша немец, студент Дерптского университета, филолог и отлично знает и преподает Мане русскую грамматику, но так как не знает хорошо привычек языка, то ни за что не позволяет ему сказать есть во множественном числе, - по-немецки добросовестен. (Примечание Мет.)] величайшее наслаждение для меня, дорогой мой, но я умею быть терпелива и на время отказаться от того, что вообще мне очень необходимо. Очень мне Вас жаль, милый друг мой, что Вам приходится так скучно трудиться над консерваторскими экзаменами и выносить такие печальные разочарования. А насчет директора для консерватории Вы не думаете, дорогой мой, что им мог бы быть Губерт, - потому что, я думаю, Танеев не только слишком молод, но он и недостаточно энергичен, жив и представителен? Ведь это последнее также необходимо, так как приходится принимать не только вел. кн. Константина Николаевича, но и иностранных принцев, а на это, мне кажется, Танеев совершенно не годится. Я думаю, его самого это только замучит, а дела вce-таки не поправит. Сверх того, ведь всё-таки, как Вы и сами говорите, надо вести постоянную борьбу с партиями, так что вообще недостаточно быть только хорошим музыкантом для того, чтобы хорошо управлять музыкальною консерваториею, надо много еще иметь других свойств, которых, как мне кажется, совсем нет у Танеева и которые, я думаю, скорее найдутся у Губерта. Есть другой человек, который,. мне кажется, лучше этих двух подходил бы и по представительности, и по твердости характера, и по большим музыкальным сведениям к должности директора, это Клиндворт, но я не знаю, говорит ли он по-русски, и довольно ли хорошо и свободно для того, чтобы управлять русским учебным заведением. А что, Направник не годился бы на это место? Этот, вероятно, говорит хорошо по-русски. Я слыхала только, что он человек нехороший. Конечно, очень, очень трудно найти человека, подходящего во всех отношениях; Николая Григорьевича никто не заменит, это была сила во всех отношениях.

У меня теперь весь дом переполнен. Саша со всеми детьми у меня, а вчера приехала и Лиза (Володина жена) с Воличкою. Да, чуть было не забыла поделиться с Вами моею радостью, друг мой, - Соне бог дал сына, и, слава богу, всё хорошо и благополучно, она счастлива и весела; сегодня - третий день. Назовут его, вероятно, Борисом, потому что она давно уже приготовила это имя. Я так рада, что это благополучно совершилось, я так боялась за нее. При ней была старшая моя дочь, Лиза. Как только Соня поправится, то они приедут всею семьею ко мне в Плещееве.

А погода все плохая: то жара в тридцать один градус, то вдруг десять градусов, и постоянно ветер страшный; совсем природа испортилась. Будьте здоровы, дорогой мой, от души желаю Вам скорее и как можно полнее отдохнуть от этих утомительных дрязг, которым Вы подвергаетесь теперь. Всею душою безгранично Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

Р. S. Не откажите, дорогой мой, помянуть в будущем письме Вашем о моем protege Генрихе Пахульском. Простите за неопрятность письма, но переписывать не в силах. Я боюсь адресовать Вам письмо в консерваторию и думаю, что вернее будет, если я адресую в магазин Юргенсона.

дальше >>