Переписка с Н. Ф. фон Мекк
365. Мекк - Чаиковскому
Ницца,
28 января 1887 г.
Милый, дорогой друг мой! Как ужасно поражена. я несчастьем, постигшим Александру Ильиничну. Бедная, бедная мать, сама такая слабая, так много страдает, а тут еще такое страшное горе; пошли ей господи сил перенести его. Бедная и Татьяна Львовна. Слишком рано рассчиталась с жизнью, хотя, с другой стороны, ей бог послал самую лучшую форму смерти, быструю; я всегда говорю, что так умирать могут только праведники, чти это награда, которую бог дает им за безобидную жизнь.
Я сама совсем расклеилась это время и, между прочим, от говорения на воздухе, на ветру, охрипла так, что с трудом говорю, и это очень раздражает нервы. У нас второй день холодно, т. е. в шесть часов утра два градуса тепла только, но солнце каждый день, и на солнце двадцать градусов по Реомюру. Я переехала в Ниццу прямо на дачу, и, как всегда, с начала переезда много невзгод и беспорядков, а это особенно некстати при моем нездоровье.
Как Вы скоро покинули мой дом, милый друг мой. Я надеялась, что Вы погостите подольше, а Вы уже и уехали. Как горячо я радуюсь успеху Вашей новой деятельности на поприще дирижирования оркестром. Я нисколько не сомневалась, что это выйдет очень хорошо, по мне было ужасно жаль Ваших нервов, но слава богу, что всё это вышло хорошо. Когда же Вы за границу, милый друг мой?
А у меня теперь, в бытность мою в Париже, были также тяжелые душевные ощущения: у меня там умер родной племянник. Воронец, от чахотки, которую он носил в себе пятнадцать лет, и только благодаря теплому климату он мог просуществовать так долго, но вот последние года два он стал зимою засиживаться в Париже и вот не вынес этого.
Я посылаю, дорогой мой, как всегда, перевод отдельно и прошу Вас не отказать сообщить мне, дойдет ли он до Вас. Не пишу больше, потому что нездоровится. Будьте здоровы, мой милый, несравненный друг. Всею душою горячо Вас любящая
Н. ф.-Мекк.