Биография Чайковского. Путь в Музыку
Вспоминались Петру Ильичу тихие летние вечера в Воткинске, когда он вместе с сестрой Сашей, братьями (Коля старший, Ипполит на три года моложе) и любимой гувернанткой Фанни Дюрбах, любуясь изумительно красивым заходом солнца, слушал нежные и грустные народные напевы. Вспоминались и прогулки в Алапаевске на живописную скалу «Старик и старуха» с загадочным эхо, катание в лодках по реке Нейве и хор мужиков. Первые уроки музыки с горячо и нежно любимой «мамашечкой», показавшей ему ноты и научившей играть на рояле. Пение матери и любительский кружок сослуживцев отца, в котором сам Илья Петрович играл на флейте. Екатеринбургский оркестр. Звуки механического органа — оркестрины, воспроизводившей арии из опер Моцарта, Доницетти и Россини, на темы из которых Петр Ильич уже сам с пяти лет любил «фантазировать» на рояле. Ему казалось, что сочинять он стал с тех пор, как узнал музыку. Звуки музыки он слышал постоянно и тогда, когда никто другой их не слышал. Однажды после какого-то праздника, когда все уже легли спать, Фанни Дюрбах застала его в слезах: «О, эта музыка, музыка!.. Избавьте меня от нее! Она у меня здесь, здесь,— рыдая и указывая на голову, говорил мальчик,— она не дает мне покоя!»
А когда ему не разрешили играть на рояле, боясь его перевозбуждения, он «играл», барабаня пальцами по столу или оконной раме. Потом начались уроки музыки у Марии Марковны Пальчиковой (в замужестве Логиновой; с благодарностью Чайковский будет до конца жизни учительницы высылать ей субсидию). Ее сменил учитель Филиппов, занятия с которым проходили зимой 1848/49 года, когда он был в петербургском пансионате Шмеллинга. А затем — в Алапаевске Анастасия Петровна Петрова продолжила с ним занятия музыкой, когда готовила его к поступлению в петербургское Училище правоведения. Новой воспитательнице четырнадцатилетний ученик Училища правоведения посвятит первую, сохранившуюся в рукописи фортепианную пьесу «Анастасия-вальс». В Училище он был неразлучен с музыкой. «Никогда не покидаю фортепиано, которое меня очень радует, когда я грустен». «Недавно я играл в Училище на рояле. Я начал играть „Соловья" и вдруг вспомнил... что это всегда была ваша любимая вещь»,— писал он матери.
В училище К. Я. Карель просиживал часами со своим учеником, «любуясь зачатками его таланта и его страстным прилежанием к фортепианной игре».
Всеобщий любимец, благодаря мягкости и деликатности в обращении, Петр Ильич приобщал своих товарищей к опере, французскому театру. Часто, сидя за фортепиано, фантазировал он на любую заданную тему, которую мог варьировать бесконечно (обычно это были импровизации на темы из новых опер). А иногда он забавлял всех, показывая музыкальные фокусы,— угадывал тональности и играл на рояле с закрытой полотенцем клавиатурой.
Первыми произведениями, которые начинающий композитор записал, были вальс для фортепиано, романсы «Мой гений, мой ангел, мой друг» на стихи А. А. Фета (творчество этого поэта будет привлекать его и в дальнейшем), «Песнь Земфиры» на стихи из пушкинских «Цыган». Начал сочинять шуточную оперу «Гипербола». Музыка все больше заполняла его жизнь. Он стал принимать участие в хоре Училища правоведения, где пел сначала дискантом, а затем альтом; брал уроки музыки у итальянца Пиччиоли; слушал оперы и концерты с друзьями-правоведами, играл с ними в четыре руки симфонии Бетховена. Часто играл и пел своим младшим братьям-близнецам моцартовского «Дон Жуана», отрывки из «Волшебного стрелка» Вебера и «Моисея» Россини.
Важным событием той поры стало знакомство с оперой Моцарта «Дон Жуан» в исполнении итальянской труппы в Петербурге. Спустя более двадцати лет он признается: «Музыка „Дон Жуана" была первой музыкой, произведшей на меня потрясающее впечатление. Она возбудила во мне святой восторг, принесший впоследствии плоды. Через нее я проник в тот мир художественной красоты,где витают только величайшие гении. До тех пор я знал только итальянскую оперу. Тем, что я посвятил свою жизнь музыке,— я обязан Моцарту».