Четвертая симфония
Посвящена "Моему лучшему другу" (Н.Ф. фон Мекк).
Четвёртая симфония Чайковского сочинялась зимой 1876-1877 года. Завершена и инструментована в конце 1877 года. Её создание подробно описывалось Чайковским в письмах к Н.Ф.фон Мекк, которой она и была позже посвящена. Правда, композитор скрыл имя Мекк, написав на первой странице партиутры "Моему лучшему другу". Эскизы же симфонии подарил Н.Ф.фон Мекк. Эта симфония по праву считается первым симфоническим произведением, в котором Чайковский ввел тему рока. А структуру 1 части, по собственному признанию, построил в духе бетховенской 5 симфонии, в которой начальная тема определена автором следующим образом: "Так судьба стучится в дверь".
Первое исполнение симфонии Чайковский доверил своему другу и наставнику, первому исполнителю большинства его симфонических сочинений Московского периода, Н.Г.Рубинштейну. "Ты единственный капельмейстер в мире, на которого я могу положиться"- писал композитор Н.Г.Рубинштейну.
После завершения симфонии Чайковский написал Н.Ф.фон Мекк подробное письмо, рассказав о процессе сочинения симфонии и вообще принципах своей творческой работы, а также сообщил тайную программу своей Четвёртой симфонии. Это письмо является ключом к пониманию первой симфонии-драмы в творчестве Чайковского.
"Вы спрашиваете меня, есть ли определенная программа в этой симфонии? <...> В нашей симфонии программа есть, то есть есть возможность изъяснить словами то, что она пытается выразить, и Вам, только Вам одним, я могу и хочу указать на значение как целого, так и отдельных частей его. Разумеется я могу это сделать только в общих чертах.
Интродукция есть зерно всей симфонии, безусловно главная мысль:
<...>
Это фатум, это та роковая сила, которая мешает порыву к счастью дойти до цели, которая ревниво стережет, чтобы благополучие и покой не были полны и безоблачны, которая, как Дамоклов меч, висит над головой и неуклонно, постоянно отравляет душу. Она непобедима, и ее никогда не осилишь. Остается смириться и бесплодно тосковать:
<...>
Безотрадное и безнадежное чувство делается все сильнее и более жгуче. Не лучше ли отвернуться от действительности и погрузиться в грезы:
<...>
О радость! по крайней мере, сладкая и нежная греза явилась. Какой-то благодатный, светлый человеческий образ явился и манит куда-то:
<...>
Как хорошо! как далеко уж теперь звучит неотвязная первая тема аллегро. Но грезы мало-помалу охватили душу вполне. Все мрачное, безотрадное позабыто. Вот оно, вот оно, счастье!..
Нет! это были грезы, и фатум пробуждает от них:
<...>
Итак, вся жизнь есть чередование тяжелой действительности со скоропроходящими сновидениями и грезами о счастье... Пристани нет... Плыви по этому морю, пока оно не охватит и не погрузит тебя в глубину свою. Вот, приблизительно, программа первой части.
Вторая часть симфонии выражает другой фазис тоски. Это то меланхолическое чувство, которое является вечерком, когда сидишь один, от работы устал, взял книгу, но она выпала из рук. Явились целым роем воспоминания. И грустно, что так много уж было, и приятно вспомнить молодость. И жаль прошлого, и нет охоты начинать жизнь сызнова. Жизнь утомила. Приятно отдохнуть и оглядеться. Вспомнилось многое. Были минуты радостные, когда молодая кровь кипела и жизнь удовлетворяла. Были и тяжелые моменты, незаменимые утраты. Все это уж где-то далеко. И грустно и как-то сладко погружаться в прошлое.
Третья часть не выражает определенного ощущения. Это капризные арабески, неуловимые образы, которые проносятся в воображении, когда выпьешь немножко вина и испытываешь первый фазис опьянения. На душе не весело, но и не грустно. Ни о чем не думаешь; даешь волю воображению, и оно почему-то пустилось рисовать странные рисунки... Среди вдруг вспомнилась картинка подкутивших мужичков и уличная песенка... Потом где-то вдали прошла военная процессия. Это те совершенно несвязные образы, которые проносятся в голове, когда засыпаешь. Они не имеют ничего ничего общего с действительностью: они странны, дики и несвязны.
Четвертая часть. Если ты в самом себе не находишь мотивов для радостей, смотри на других людей. Ступай в народ. Смотри, как он умеет веселиться, отдаваясь безраздельно радостным чувствам. Картина праздничного народного веселья. Едва ты успел забыть себя и увлечься зрелищем чужих радостей, как неугомонный фатум опять является и напоминает о себе. Но другим до тебя нет дела. Они даже не обернулись на тебя и не заметили, что ты одинок и грустен. О, как им весело! как они счастливы, что в них все чувства непосредственны и просты. Пеняй на себя и не говори, что все на свете грустно. Есть простые, но сильные радости. Веселись чужим весельем. Жить все-таки можно.
Вот, дорогой мой друг, все, что я могу Вам разъяснить в симфонии. Разумеется, это неясно, неполно. Но свойство инструментальной музыки именно и есть то, что она не поддается подробному анализу. "Где кончаются слова, там начинается музыка", как заметил Гейне." (17\29 февраля 1878 г.).
Позже Чайковский сам дирижировал этой симфонией. В последний раз он сыграл ее в мае 1893 года в Лондоне, когда приезжал туда для получения почетного звания доктора музыки Кембриджского университета. Чайковский сообщал брату: "Концерт сошел блестяще, т.е. по единодушному отзыву всех я имел настоящий триумф."
П. Е. Вайдман
СИМФОНИЯ № 4, Ор. 36, фа минор. Запись в mp3
Берлинский филармонический оркестр. Дирижер Герберт фон Караян. Запись 1967 года.