Переписка с Н. Ф. фон Мекк

134. Мекк - Чайковскому

Браилов,

8 сентября 1879 г.

Суббота. 8 часов утра

Милый мой, бесценный друг! Как скучно, скучно без Вас, не только стало пусто, но мне как-то страшно, мне кажется, что без Вас вот-вот что-нибудь случится, что никто меня не охранит, что я как будто совсем одна, на Симаки я даже сердита, что Вас там нет. Вчера мы были на скале и во Владимирском лесу. Погода была восхитительная, я долго сидела под деревом на прелестном месте и, любуясь природою, я думала, думала о Вас без конца. Чем скучнее мне без вас, тем нетерпеливее я жду Неаполя, этой обетованной земли, где мне опять засветит мое солнце....

У нас погода так хороша, что мы каждый день куда-нибудь ездим. Как мне жаль, мой дорогой, что Вы не пользуетесь такою редкою осенью? тепло, как в июле.

Мой бедный секретарь все страдает глазами, воспаление опять усилилось. Привозили доктора из Винницы. Он сидит в комнате безвыходно и ничем заниматься не может....

Боюсь, что мне не удастся выехать шестнадцатого отсюда, потому что у меня еще двух паспортов для прислуги нет, а они там в Москве все головы потеряли от пожара, который был в доме. К тому же, у брата Александра семейная забота второго сына поместить в Институт путей сообщения; он теперь с ним в Петербурге также. Мальчик держал экзамены из пяти предметов и получил из алгебры, геометрии и тригонометрии по 5 баллов, а из арифметики и физики по 4 3/4. Отметки великолепные, как Вы видите, друг мой, но на шестьдесят вакансий четыреста пятьдесят желающих поступить, все держат экзамены хорошо. 10 сентября будет известен результат всех экзаменов, и после того брат уедет в Москву, а Иван Иванович с женою переселится в Петербург к моим мальчикам, теперь он в Москве еще оставлен при доме.

Симаки, вероятно, не удастся отдать в аренду до киевских контрактов, а тогда, мне говорят, наверно найдется арендатор. В хозяйстве у меня идет копка свекловицы, но очень неуспешно; законтрактованные рабочие еще не все собрались, так что работа идет очень медленно, и сахарный завод все должен откладывать день за день начало кампании. Это очень досадно, потому что я хотела при себе иметь первые результаты переработки свекловицы....

Я каждый день играю в четыре руки, и вчера, между прочим, играли rtio Рубинштейна, который я только из вежливости относительно своего partner'a докончила, а внутренне бесилась. Это такое ничтожество, такое шарлатанство, которое только Рубинштейну может сходить с рук так благополучно, что даже восхищаются им. Это есть его Second trio, op. 15, № 2-не тот, который посвящен Апраксиной, в том Andante очень красиво, а это другой, g-moll'ный. Итальянщина, приторная до тошноты, повторяется невыносимо, аккомпанементы в фортепианной партии точь-в-точь такие же, как и в его виолончельной сонате, дешевенькие эффекты на каждом шагу, а пищи для ума ни на волос нигде. А Генрих Пахульский большой поклонник сочинений Рубинштейна и обижается, что я говорю, что я Антона Рубинштейна ставлю гораздо выше как исполнителя, чем композитоpa.

Интересна увертюра Svendsen'a “Carnaval de Paris”. Нo однако долой с музыки, это предмет слишком эластичный.

До свидания, мой бесценный, несравненный. Не забывайте всем сердцем горячо Вам преданную

Н. ф-Мeкк.

дальше >>