Переписка с Н. Ф. фон Мекк
312. Чайковский - Мекк
Майданово,
14 января 1886 г.
Милый, дорогой друг мой!
Сегодня получил Ваше заказное письмо и спешу ответить Вам. Теперь я ясно вижу, что большое письмо мое, в котором я писал о близких нам людях, пропало. Но я не особенно сожалею об этом. В письме этом я питался утешить Вас и вместе с тем подробно рассказывал о том, как и я с своей стороны испытываю огорчения, изливающиеся из того же источника, о том, какая бездна образовалась между мной и ими!.. В сущности, это письмо, кажется, только еще больше расстроило бы Вас и бог с ним!..
Вы спрашиваете, почему я выразился о Вас, что не пpинуждены ли Вы жить в Belair? Так как Вы ставите вопрос прямо, то я должен и отвечать прямо. Месяца полтора тому назад Анна говорила мне, что вследствие, некоторых причин Ваше денежное положение чрезвычайно стесненное и что Вы поневоле должны оставаться на одном месте. Не могу Вам выразить, как это мне было тяжело узнать и как мне хотелось получить от Вас прямое подтверждение того, что говорила Анна. Не знав, имел ли я право обратиться к Вам с этим вопросом прямо, я и прибег к форме догадки, в которой сказалось мое беспокойство о Вас. Я очень тревожился и мучился в неизвестности... Быть свободным, жить так, как мне хочется, и где хочется, пользоваться всеми благами материальной обеспеченности, следовательно, быть вполне счастливым и в то же время думать, что Вы, именно Вы принуждены стеснять свою свободу, - это для меня просто убийственно!..
Милый друг! Благодарю Вас за теплые выражения Ваши о моей музыке. Нисколько не сомневаюсь, что Вы более чем кто-либо на свете верно и чутко отзываетесь на каждую мою музыкальную мысль, если она прочувствована, а я без ложной скромности могу сказать, что какие бы ни были у меня недостатки, но пишу я всегда искренно и не вследствие побуждений рассудочного свойства. Благодарю Вас также, дорогая моя, за стремление пропагандировать мою музыку в Вашей местности. По поводу Парижа Вы говорите, что, вероятно, Брандуков хлопочет о ней. Нет, есть другой человек, посвятивший себя популяризации во Франции моих сочинений. Некто M-r Felix Mackar, занимающийся музыкальной торговлей, движимый отчасти любовью к моим произведениям, отчасти, может быть, и расчетом (дай бог, чтобы расчет этот был верен), приобрел нынешним летом от Юpгенсона
С фотографии 1886 г.
за довольно крупную сумму право на все мои сочинения для Франции. Он очень энергически хлопочет, пристает к гг. Lamoureux и Colonne, чтобы они меня играли, устраивает сеансы из моей музыки (прилагаю программу подобного сеанса), пишет мне восторженные письма и, одним словом, поставил целью своего существования привитие к французской публике моей музыки. Материальных выгод от всей этой хлопотни для меня нет никаких, но меня очень радует, что в лице г. Mackar'a я имею такого пламенного и деятельного поборника. Кстати, дорогая моя, если Вам представится надобность в нотах из Парижа, сделайте одолжение, обращайтесь к этому музыкальному торговцу (Paris, Passage des Panorama, 22, M-r Felix Mackar). Я был бы очень рад, если бы он сделался Вашим поставщиком нот. То и дело я получаю от него афиши концертов, где что-либо мое исполнялось, вырезки из газет, лестно отозвавшихся, и вообще между нами теперь идет очень деятельная переписка. Если буду в Париже весной, как предполагаю, познакомлюсь с ним. Судя по письмам, это должен быть очень милый и симпатичный человек.
Я произвел, согласно Вашему желанию, следствие о пропавшем письме, но совершенно тщетно. Только уверяю Вас, дорогая моя, что Алексей во всяком случае не виноват в пропаже. Он безусловно аккуратен и честен в этом отношении.
Сегодня был у меня здешний священник и пригласил на открытие школы, имеющее случиться в воскресенье девятнадцатого числа. Горжусь тем, что инициатива этого поистине хорошего дела была с моей стороны. Авось, из нашей школы толк выйдет. “Батюшка” здешний человек, кажется, хороший и умный, но, увы, подверженный столь распространенному у нас пороку пьянства. Только с этой стороны я опасаюсь за благополучие школы.
Всё более и более убеждаюсь, что мне совершенно необходимо будет полечиться весной в Виши. Здоровье мое нехорошо. Например, вчера и сегодня я совсем скверно себя чувствую вследствие отвратительного состояния желудка. Всего неприятнее то, что, несмотря на крайнюю осторожность и умеренность, мне всё-таки нездоровится. Впрочем, ничего серьезного в этом нет, и я нисколько не сомневаюсь, что лечение в Виши совершенно поправит меня.
Будьте здоровы, дорогой, бесценный друг мой!
Ваш, беспредельно Вам преданный
П. Чайковский.
От души благодарю Владислава Альбертовича за старания познакомить жителей Туpа с моей музыкой.