Жизнь Чайковского. Часть III (1861 — 1865)
VIII
В первой половине 1865 г. Илья Петрович вступил в третий брак, со вдовой Елизаветой Михайловной Александровой, урожденной Липпорт. Перемены от этого в обстановке существования Петра Ильича никакой не произошло, потому что Елизавета Михайловна уже с 1863 года была близко знакома семье Чайковских, принимала деятельное участие в судьбе ее и своей беззаветной преданностью, нежной заботливостью и тактом заслужила уважение и благодарность всех окружающих. Петр Ильич очень любил эту женщину и во всех практических затруднениях прибегал к ней за советом и помощью. Вскоре после этого Илья Петрович решил, чтобы поскорее разделаться с кредиторами, уехать на целый год к старшей дочери, Зинаиде Ольховской, в гости на Урал. Елизавета Михайловна на это время поселилась у своих родных, а Петр Ильич с младшими братьями поехал на все лето к Александре Ильиничне, в Каменку.
Так как этому месту суждено было играть значительную роль в жизни Петра Ильича, то я должен остановиться на кратком описании его.
Местечко Каменка, Чигиринского уезда, Киевской губернии — один из осколков несметного состояния князя Потемкина-Таврического — досталось его племяннице, Екатерине Николаевне Самойловой, бывшей замужем первым браком за Раевским и вторым за Львом Денисовичем Давыдовым. Помимо того, что местечко это имеет историческое значение одного из важных центров революционного движения последних лет царствования Александра I (Мария, жена декабриста князя С. Волконского, прославилась тем, что вместе с кн. Трубецкой, одной из первых последовала за мужем в Сибирь, на каторгу. От Л. Д. Давыдова у Екатерины Николаевны было три сына: Петр, родоначальник фамилии графов Орловых-Давыдовых, Александр, женатый на графине Аглае Граммон, и Василий, декабрист, отец зятя Петра Ильича.), оно освящено воспоминанием о Пушкине, который часто бывал там, гостил подолгу и написал несколько стихотворений, между прочим элегию «Я пережил свои желания», а также поэму «Кавказский пленник».
После кончины Екатерины Николаевны Каменка досталась в наследство младшему из сыновей ее, декабристу Василию, а по ссылке его на каторгу стала собственностью сыновей последнего, рожденных до приговора Петра и Николая. За время малолетства владельцев, благодаря неудачному управлению опекунов, хозяйство имения пришло в полный упадок, и великолепная резиденция Екатерины Николаевны с несколькими тысячами душ крестьян обратилась в малодоходное поместье, пока один из собственников его, Николай Васильевич, будучи офицером Преображенского полка, не решил съездить посмотреть свою вотчину. Он приехал в отпуск на непродолжительное время, но остался почти безвыездно на всю жизнь. Оказалось, что хотя дела были в очень плохом состоянии, но при помощи энергии и труда поправить их было можно. И вот, блестящий гвардейский офицер снял мундир и под руководством своего соседа и родственника, графа Алексея Бобринского (Знаменитый инициатор свеклосахарного производства на ю.-з. России, постоянно живший в 30-ти верстах от Каменки, в м. Смеле. Ныне тоже не существующем. На его месте в 1869 году начали возводить большой каменный дом, до сих пор оставшийся недостроенным.), стал хозяйничать. В сравнительно небольшой промежуток времени был устроен свеклосахарный завод, и полевое хозяйство приведено в порядок, а доходность имения до того увеличена, что Николай Васильевич мог уже содержать не только себя, но и всю семью отца, жившего в то время на поселении, в Красноярске. В самом конце пятидесятых годов, убедившись в больших способностях к агрономии в брате, Льве Васильевиче, он познакомил его с делами и в 1860 году передал ему полное управление Каменкой, а сам, сохранив только любовь к садоводству, весь отдался занятиям изучения вопросов политики, истории и философии в тиши своей прекрасной библиотеки.
В описываемое мною время Каменка совершенно утратила характер роскошной резиденции богатых помещиков начала века. От великолепного дома Екатерины Николаевны остались только кучи мусора, да хороший, тенистый сад, расположенный на горе и спускающийся к реке Тясмину. И сам владелец, и его главноуправляющий, Лев Васильевич, с Александрой Ильиничной и детьми жили во флигеле, стоявшем через дорогу от бывшего главного дома. Против окон, из-за зелени недавно посаженного, небольшого сада виднелись по ту сторону реки трубы и белые стены свеклосахарного завода, а сзади, сейчас же за оградой усадьбы, начиналось так называемое «местечко», т. е. сплошная масса домов, обитаемых исключительно евреями. Это неприятное соседство отчасти искупалось тем, что перед террасой и окнами главного дома раскидывался приятный вид на ту часть местечка, ще утопали в зелени хатки крестьянского населения.