Переписка с Н. Ф. фон Мекк (1877 год)

8. Чайковский - Мекк

Clarens,

13/25 января 1879 г.

Благодарю Вас от всей души, милый друг мой, за посылку “Сборника военных рассказов” и относящихся к нему рисунков [а также за “Русскую старину”. (Прим. Чайковского.)]. И в этом случае, как всегда, Вы по какому-то предчувствию исполнили мою мечту. Я уже несколько времени мечтал об этой книге и собирался хлопотать в Петербурге о присылке ее, как вдруг получил посылку Вашу. Не ошибаюсь я, предполагая, что почерк, которым обыкновенно пишутся адресы посылаемых мне Вами книг, принадлежит руке Юлии Карловны? Если да, то потрудитесь, дорогой друг, передать Вашей милой и доброй дочери мою живейшую благодарность.

В прошлом письме я забыл сказать Вам следующее. Вы пишете, что, может быть, мне следует пораньше быть в России, на случай, если пойдет, на сей раз не шутя, дело касательно моей свободы. Но я Вам скажу, что имею основание предполагать, что серьезного и теперь ничего не выйдет. Во всяком случае, я со своей стороны не начну ничего, наученный опытом прошлого года, что никакие втолкования не могут вразумить известную особу и заставить ее понять, в чем состоит ее роль. Она продолжает желать развода, но своим совершенно своеобразным способом. Между тем, тут необходимо с обеих сторон совершенно сознательное отношение к делу, иначе может разыграться очень опасная и неприятная история. Таким образом, я теперь дошел до того, что хотя, говоря абсолютно, для меня развод был бы неоцененным благом, но, говоря относительно, в применении к обстоятельствам и характеру действующего лица,-он меня пугает и страшит, и я только с крайней осторожностью вступлю в это дело, если, повторяю, инициатива будет взята той стороной. Во всяком случае, торопиться ради этого в Россию нечего. Я желал бы быть в Петербурге не ранее 1 марта. Что касается той попытки, о которой мне писал Анатолий в Париж, то, судя по тому, что человек, являвшийся к нему, говорил лишь одни несообразности в pendant [дополнение] ко всему тому, что о разводе говорила известная особа,- на это нельзя смотреть серьезно. Я полагаю, что это скорее всего результат раскаяния о потере десяти тысяч, которые предлагались летом, и робкая попытка узнать, что поделывают эти деньги. Но денег этих она не получит ни в каком случае.

Хотел написать об этом обстоятельстве два слова, а вышли две страницы. Простите.

Ничего нового в моей жизни не совершилось. Все, что не докончено во втором действии, скоро, дня через два, будет готово. Свою поездку в Женеву я отложил до того дня, когда вполне конченные два действия уже будут лежать в моем портфеле. Я намерен провести в Женеве день или два, чтобы хорошенько отдохнуть и освежиться.

Сегодня день чудесный. Снег тает, в воздухе пахнет весной, и вид на озеро и горы ясный, без тумана. Очень красивый уголок земли вся эта местность, хотя я решительно не понимаю, почему сюда посылают на зиму чахоточных. Здесь климат, относительно говоря, суровый. В прошлом году весна началась в конце марта.

У меня теперь набралось много материала для чтения. Я нашел несколько хороших русских книг в здешней библиотеке. Кроме того, я перечитываю один из любимых своих романов “Крошку Доррит” Диккенса, и перечитываю с наслаждением . Как выдохлась “Русская старина”! Что может быть менее интересного, как состав первой книжки на 1879 год?

Алексей мой стал заниматься по Оллендорфу французским языком. Я ему немного помогаю, и дело идет очень изрядно. Будьте здоровы, бесценный друг!

Ваш П. Чайковский.

Не писал ли Вам кто-нибудь из Москвы о том, как шел “Е[вгений] Онегин”? Я ничего не знаю кроме того, что было напечатано в “Голосе”.

дальше >>