Жизнь Чайковского. Часть IV (1866 — 1877)

По словам Н. Д. Кашкина, Клименко был наделен отличными музыкальными способностями, но развить их ему не позволили обстоятельства жизни. Он остался поэтому навсегда только дилетантом, но дилетантом, имевшим возможность дать себе отчет, что и почему ему нравилось в музыке. Кроме того, это был интересный собеседник, отличный рассказчик, хороший диалектик в спорах».

К Петру Ильичу он привязался всей душой и один из самых первых предсказывал его значение в русской музыке. Вместе с тем, так как у Клименко было масса природного юмора и наблюдательности, то у двух приятелей установился какой-то особенно шутливый тон отношений, прикрывавший самую теплую взаимную дружбу.

Во втором симфоническом собрании в Москве, в начале декабря, были исполнены «Танцы сенных девушек» из «Воеводы». О солидности успеха их можно судить уже из того, что в этом же сезоне они были включены в программу концерта в пользу голодающих финляндцев и повторены еще раз в собраниях Русского музыкального общества.

№ 107. К А. Чайковскому.

12 декабря.

<...> Ты спрашиваешь, буду ли я в Петербурге. Благоразумие заставляет меня решить этот вопрос отрицательно. Во-первых, денег у меня нет на поездку, во-вторых, как нарочно, на праздники сюда приезжает Берлиоз и даст здесь один общедоступный концерт и один вместо четвертого собрания Музыкального общества. Придется отложить поездку до масленицы или поста.

5 декабря был у нас правоведский обед, довольно веселый.

Танцы мои имели здесь большой успех. Юргенсон даже собирается напечатать их аранжировку в четыре руки. Из Петербурга я получил словесную просьбу их прислать, но послал сказать, что отдам их не иначе, как получив за подписью всех директоров официальное отношение. Заремба через Н. Рубинштейна велел мне сказать, что я таковое получу. Эти п... слишком кавалерственно ко мне относятся: нужно п..лъ на них, чтобы дать чувствовать свое достоинство.

Берлиоз приехал в Москву в конце декабря из Петербурга, куда был приглашен дирекцией местного отделения Музыкального общества, т. е. главным образом Даргомыжским и Балакиревым, для дирижирования шестью концертами.

Это был не первый приезд Берлиоза в Россию. В 1847 году, в марте, вероятно, по почину Глинки, считавшего его «первым музыкантом в Европе», он посетил Петербург, Москву и Ригу. Восторженно встреченный представителями тогдашнего музыкального мира, с князем Одоевским и графом Виельгорским во главе, обласканный двором, он добился не только большого материального успеха, но и восторженного приема публики. Последнее обстоятельство было бы совершенно непонятно, ввиду крайне низкого музыкального развития тогдашней России, а также вследствие свойств самой музыки Берлиоза, менее чем чья-либо доступной пониманию толпы, если бы не гениальный его талант дирижера и, главное, тот энтузиазм и поклонение, которое, непризнанный в своем отечестве, он внушал небольшому кружку петербургских музыкантов. Они сумели заинтересовать публику новоприезжим и устроили ему успех, оставивший в нем неизгладимо отрадное впечатление.

← в начало | дальше →