Жизнь Чайковского. Часть IV (1866 — 1877)

«Раймонд Луллий», по описанию С. А. Рачинского, легендарный испанский герой, поэт, чернокнижник и миссионер XIII века. Граф Алексей Толстой хотел его воспеть в поэме «Алхимик», из коей написал лишь прелестный отрывок. Раймонд в начале оперы — нечто вроде Дон-Жуана. При нем в качестве Лепорелло-Мефистофеля — коварный мавр. В него влюбляется донна Инее, но доведенная до отчаяния его распутством, поступает в монастырь, что в Раймонде возбуждает безумную страсть. Он верхом, во время службы, врывается в церковь. Народ в ужасе разбегается, духовенство провозглашает анафему. Дуэт (верх музыкального искусства) между Инесой и Раймондом, в коем происходит поворот от буйной молодости к жизни созерцательной. Алхимию либреттист пропускал, как не музыкальную, и прямо переходил к воинст-венно-миссионерским подвигам Раймонда в Африке. Он там гибнет от руки мавра, потерявшего надежду погубить его душу, на руках Инесы, посланной от монастыря для выкупа пленных христиан. Все — в высоко мистическом стиле.

Н. Д. Кашкин был одним из тех приятелей, которые отсоветовали Петру Ильичу писать оперу на сюжет «Мандрагоры». По словам первого, «Однажды Чайковский сыграл мне вновь написанное сочинение, «Хор насекомых», очень мне понравившееся. Тогда он мне сообщил, что пишет оперу, и этот хор будет одним из номеров ее, тут же он показал мне самый сценарий. Прочитав его, я нашел, что сюжет очень поэтичен, но гораздо более подходит к балету, чем к опере. Петр Ильич стал с жаром оспаривать мое мнение, а я с жаром защищал его, пустился в детали и указал возможность комичности каких-то сценических положений. Спор продолжался долго, вдруг я заметил, что лицо Чайковского изменилось, и он почти со слезами сказал мне, что я своего добился, оперы на этот сюжет он писать не станет, но так огорчен этим, что на будущее время никогда мне не будет сообщать своих намерений и никогда ничего не покажет. Он так был расстроен, что я сам огорчился успешностью моих доказательств».

Привожу об этом неизданном сочинении отзывы Балакирева и Лароша.

Первый по поводу исполнения этой вещи в концерте Бесплатной школы в 1871 г. писал: «Хор мне весьма и очень нравится, за исключением Es-дурной части с тривиальной мелодией. Надеюсь, впрочем (хор еще не был разучен с оркестром), что аккомпанемент с педалью Es поубавит в этой мелодии банальный характер. Хор по форме и по некоторым приемам веет характером женского хора Даргомыжского (D-дур) и по постоянным секундам соприкасается с Бородиным. Я надеюсь, что он произведет большой эффект, и постараюсь изучить его как можно лучше».

«Хор эльфов, — говорит Ларош, — из неоконченной фантастической оперы, небольшой по объему, написан для хора мальчиков, поющих в унисон с сопровождением полного мужского и женского хора и оркестра. Настроение тихой лунной ночи (которая воспевается в словах хора) и фантастический характер переданы композитором превосходно: в хоре эльфов мы опять находим ту бархатную мягкость, то благородство и изящество, которыми отличается Чайковский в лучшие моменты творчества, и гораздо более зрелую характеристику, чем в произведениях ранних. Инструментовка весьма богата, и если некоторые ее факты обнаруживают влияние Берлиоза (и в особенности хора гномов и эльфов в «Фаусте»), то другие, как например, сочетание арфы со струнными инструментами, играющими col legno, вполне оригинальны».

№ 182. К А. И. Давыдовой.

5-го февраля.

<...> Одно меня сокрушает — что нет людей в Москве, с которыми у меня были бы домашние, интимные отношения. Я часто думаю о том, как я был бы счастлив, если бы вы здесь жили, или если бы что-нибудь подобное было. Я чувствую сильную потребность в детском крике, в участии своей особы в каких-нибудь мелких, домашних интересах — словом, в семейной обстановке.

Собираюсь начать третью оперу на сюжет, заимствованный из трагедии Лажечникова «Опричник». Что касается «Ундины», то она пойдет только в начале будущего сезона (если только меня не надуют). Вообще я в нынешнюю зиму был довольно деятелен по части сочинения. Третьего дня отдал в печать две пьесы для фортепиано (Ор.7, Вальс-скерцо и ор. 8, Каприччио.), из коих одна посвящена тебе. Хотя весна еще далеко, и мы едва избавились от невыносимых морозов, но я уже начинаю подумывать о лете и жду с нетерпением весеннего солнца, всегда так благотворно действующего на меня.

← в начало | дальше →